“Искусство балансирует между двумя пропастями – легкомыслием и пропагандой.
На гребне хребта, по которому идет вперед большой художник,
каждый шаг – приключение, величайший риск.
В этом риске, однако, и только в нем, заключается свобода искусства”.
Альбер Камю
Художественный дар видеть мир другими глазами – это самое главное и самое трудное, чего ищут творцы не только в русле живописи. Этот дар дан герою этого рассказа вполне.
Олег Рожков, радиофизик и художник, несмотря на такое абсурдное сочетание, вполне объединил эти ипостаси в своем творчестве. Герои работ Рожкова – поля, деревья, цветущие сады, море, он сам. Художник настолько погружен в мир природы, его поэзию, что невольно сравниваешь его работы со стихами Бориса Пастернака. Именно желание раскопать, достать, ухватить нечто затаившееся в этой самой обычной и самой бесконечной части вселенной – природе – удивляет. Подобными экспериментами «грешили», конечно же, постимпрессионисты, (стоит вспомнить Поля Сезанна и его гору Санта-Виктория, которую художник штудировал годами), конечно же – Ван Гог. Подобное, «экспериментальное», отношение и у Олега к цветущим садам, к весенним полям, к цветам.
Из работы в работу – Откровения природы и ее самого грустного и счастливого времени года – поры цветения («Цветущий сад», «Цветущие персики», «Цветущая груша», «Персиковый сад»). Банально вспоминать глубоко знакомое со школы «Остановись, мгновенье», но именно в этой простой и такой непререкаемой истине амплуа и язык художника, пытающегося остановить секунду, зафиксировать ее, нырнуть внутрь этого мига вселенной и выплыть обратно, в мир человеческий, со свидетельством: небо – зеленое, дома – витают над садами, мир – такой жаркий, что невозможно дышать, земля – живое тело в любое время года. Она пульсирует, переливается, течет. Она цветет, кровоточит, она дышит, она ноет. И все это, люди, у вас перед глазами. Откройте их!
Олег Рожков считает своим учителем Ван Гога, и, безусловно, параллели и некоторое подражание в ранних работах прослеживается. «Автопортрет с подсолнухами», «Автопортрет с сороками» – это своеобразная дань сумасшедшему учителю, преклонявшемуся перед Реальностью. Перед миром, где поля, солнце и деревья были так странно преломлены, что у зрителей открывалось своеобразное внутреннее зрение в попытке понять ЭТО. Последние несколько лет Олег Рожков проводит летние месяцы на Юге, и именно через южное вдохновение художник обретает свой стиль, свое звучание. В его работы приходит море, его грандиозность и глубина («Цемесская бухта», «Облака над геленджикской бухтой», «Шторм в Дивноморске»). И здесь та же самая – музыка. Только отличная.
И здесь стоит вспомнить именно Рожкова – физика. Эксперименты с цветом, цвето-свето-музыкой век назад начали именно физики. Знаменитый музыкальный инструмент Льва Термена, русского изобретателя, физика и музыканта, так называемый «Терменвокс», функциями которого было столь банальное сегодня создание цветомузыки, в двадцатых годах двадцатого столетия стал революционным открытием. Именно соединить науку и искусство, разложить цвет на ноты и потом собрать из этого симфонию пробовали русские лучисты – Евгений Матюшин, Елена Гуро, Михаил Ларионов, Наталья Гончарова. Подобные эксперименты проводил Василий Кандинский. Тем же были озадачены в тот же период европейские фовисты и итальянские футуристы. Художники поставили перед собой целью построение цветовой гаммы, подобной музыкальной. Это сейчас существуют учебники по цветоведению, цветовой круг Иттена и основные постулаты психологии цветовосприятия. Век назад наука о цвете была открытием, равным созданию колеса. Далее всех в этом направлении продвинулся, конечно, Василий Кандиский, создавший свои цветосимфонии, где абстракция была явлена не как символ (как то в творчестве Казимира Малевича), а как таинственная и необъятная музыка создания бытия из хаоса, и эта симфония – прекрасна.
Многие русские художники послевоенного времени, занимавшиеся лирической абстракцией, такие как Ал.Смирнов, В.Афанасьев, М.Кулаков, Ю.Дышленко , отталкивались от синтетических поисков в музыке, пытаясь создавать своеобразные шкалы цвета в их соотношении со звуками, продолжая таким образом раннее исследование «Звуки» В.Кандинского. Таким образом, в отличие от практики американского абстрактного экспрессионизма, художники в России нередко мыслили свое искусство как своего рода исследование, при помощи которого они стремились выразить природу явлений действительности.
Именно Кандинского хочется вспомнить, обращаясь к последним работам Рожкова «Поющие птицы» (Иволга, Ласточка, Ворокуша). Абстракция света и цвета (не зря выставку в Яросласком художественном музее автор обозначил как «Цвет. Свет»), где лишь намеки на предметный мир, где все – мелодия, звук, водопад света. Светопись (нет ,конечно, такого направления в искусстве) – именно так хочется определить стиль и жанр художника в тот период смешения стилей и жанров, который кто-то назовет «постмодернизм», а кто-то – «кризис изобразительности». В этот сложный и немного хаотичный период в мире искусства, подобные откровения искренности и разумного «сумасшествия» как глоток воздуха для зрителей, потерявшихся в «измах», рассудочности искусства, и его отделенности от главного.
____________________________________
О художнике
Олег Рожков родился в 1950 г. в городе Фрунзе. В 1973 г. окончил Томский государственный университет по специальности радиофизика. В 1976-1977 гг. учился в Киргизском художественном училище им. С.А. Чуйкова, затем в Московском государственном педагогическом институте им. В.И. Ленина (художественно-графический факультет), который закончил в 1982 г.
Участник республиканских, всесоюзных и зарубежных выставок с 1983 г.Член Союза художников России с 1991 г.
Работы находятся в Киргизском художественном музее, в Ярославском художественном музее, в Морской резиденции Президента России В. В. Путина (г. Санкт-Петербург), в частных коллекциях в России и за рубежом.
Асеева Елена, кандидат искусствоведения, www.asseeva.it